Keep your eyes on the skies
You will rise
Estas Tonne
Были на концерте Estas Tonne в Дрездене. Один человек с гитарой в католическом храме, четыре часа музыки.
Были на концерте Estas Tonne в Дрездене. Один человек с гитарой в католическом храме, четыре часа музыки.
Первый раз я услышал Эстаса пять лет назад в Гоа. Я сидел перед ним на досчатом полу пляжной кафешки Dunes. Теплая гоанская ночь, чай-масала в руках, звезды над головой и музыка: момент жизни в ее совершенстве.
Музыка здесь не то слово. Эстас - былинный сказитель, проводник в другое пространство, сумеречный всадник, а гитара - его верный конь. Слушаю его эфирное фламенко дома, когда нужно на время отправиться подальше отсюда, посмотреть на свою жизнь из космоса и вернуться с новыми батарейками для души.
Так было и на концерте в Дрездене. Две тысячи человек растворились в гулком воздухе огромного храма. С балкона нам было не видно сцены. Все верно, не на что там смотреть, это не равлечение, это приглашение посмотреть в себя.
Эстас говорил и играл, а мы… Мы сидели, стояли, бродили вдоль стен, ложились на лавки и закрывали глаза. Кто-то делал массаж, кто-то держал за руку, кто-то целовал. Группа в маленькой комнате за сценой занималась йогой, расстелив коврики между напольных свечей.
Это был не концерт, скорее, ритуал, и не было для ритуала лучше места. Колонны поддерживали величавую структуру, а меж ними была пустота, выпускающая нас на свободу. Метафора моей жизни: пространство, не облеченное в структуру, развеет ветром, но без пустоты колонны превратятся в бетонные надгробия.
Никогда еще я не видел в христианском храме действия “не в формате”, но именно оно мне показалось наиболее подходящим к этим стенам, органу на задней стене и огромной картине распятия над алтарем. Мы молились, но как-то по-новому, не как учили, а как подсказывало сердце.
Эстас повторял: “Something else is possible”, - и я молился на это. Всегда есть что-то еще. Не останавливайся, не засыпай, ты еще ничего не знаешь, ничего не видел. Тебя ждет что-то еще. Шагай за край.
Эстас говорил и играл, а мы… Мы сидели, стояли, бродили вдоль стен, ложились на лавки и закрывали глаза. Кто-то делал массаж, кто-то держал за руку, кто-то целовал. Группа в маленькой комнате за сценой занималась йогой, расстелив коврики между напольных свечей.
Это был не концерт, скорее, ритуал, и не было для ритуала лучше места. Колонны поддерживали величавую структуру, а меж ними была пустота, выпускающая нас на свободу. Метафора моей жизни: пространство, не облеченное в структуру, развеет ветром, но без пустоты колонны превратятся в бетонные надгробия.
Никогда еще я не видел в христианском храме действия “не в формате”, но именно оно мне показалось наиболее подходящим к этим стенам, органу на задней стене и огромной картине распятия над алтарем. Мы молились, но как-то по-новому, не как учили, а как подсказывало сердце.
Эстас повторял: “Something else is possible”, - и я молился на это. Всегда есть что-то еще. Не останавливайся, не засыпай, ты еще ничего не знаешь, ничего не видел. Тебя ждет что-то еще. Шагай за край.
